В первой части интервью разговор пошел о "домашнем" для Мирко этапе карьеры: Райчевич вспомнил, как вошел в историю черногорского футбола, как отдал предпочтение Заре вместо ПАОКа, что у него общего с легендами югославского футбола Деяном Савичевичем и Предрагом Миятовичем, как убийством президента закончились золотые времена белградского клуба Обиличи, и почему украинцы должны делать все, чтобы избежать "югославского сценария".

Был первым футболистом в истории Черногории, который сыграл за сборную, выступая не за рубежом, а в родном чемпионате

- Мирко, не так давно, в марте, вы отпраздновали свой очередной день рождения. По футбольным ощущениям: вам всего 32 или уже 32?

- Всего 32! (Улыбаясь).

- Довольны своей карьерой?

- Есть причины быть довольным. Конечно, могло быть и лучше, но в то же время могло быть и намного хуже.

- Большего уже добиться вряд ли сумеете...-

- Думаю, если бы мне сопутствовало больше спортивного везения, карьера сложилась бы лучше.

- Вы говорите о каких-то конкретных ситуациях или в общем?

- Конкретных. Считаю, мне очень не повезло в то время, когда был в Черноморце. Я только приехал в команду, провел пару игр, забил Таврии, начал играть, но поменялся тренер и...- все. Было очень тяжело. Думаю, если бы у меня тогда получилось в Черноморце при условиях большего доверия тренера, я лучше себя зарекомендовал бы и, возможно, карьера сложилась бы иначе.

От Football.ua: Речь идет о сезоне 2009/10, по итогам которого Черноморец вылетел в первую лигу. Тогда после неудачного старта на смену Виктору Гришко пришел Андрей Баль, которому на должности спортивного директора клуба помогал Олег Блохин. Детально об этих временах мы с Мирко поговорили во второй части интервью.

- Не грустите из-за того, что так и не сыграли в еврокубках на более-менее серьезном уровне?

- Ну, например, в групповом раунде Лиги Европы я не играл, зато играл в квалификационных раундах...-

- За Будучность?

- Да. Играл и в Кубке Интертото, и в Кубке УЕФА. Но если говорить о серьезном уровне, то вы правильно заметили, что такого опыта у меня не было. Конечно, еврокубки – мечта каждого футболиста. Так что как тут не жалеть?

- В Украину вы переехали в возрасте 26 лет – пожалуй, самом сочным для большинства футболистов. Украина на тот момент была для вас пределом мечтаний или, может, в родной Черногории были потенциальной звездой и вам светили нешуточные перспективы?

- Могу сказать, что в 26 лет я уже был готовым футболистом. Два-три года был капитаном команды, которая выиграла чемпионат в Черногории, играл за сборную своей страны, был одним из лучших игроков чемпионата и, можно сказать, дома был звездой, первым футболистом в истории Черногории, который сыграл за сборную, выступая не за рубежом, а именно в родном чемпионате, и об этом все знали. На тот момент было очевидно, что я обязан был перейти в более сильную команду, чемпионат. Перешел в Зарю.

- Других вариантов не было?

- Ну, вот, кстати, когда я в Луганске проходил медобследование, ко мне домой приехали представители ПАОКа и начали мне звонить, уговаривать перейти в их клуб.

- А вы что?

- Я ответил, что уже дал слово агенту, который вез меня в Луганск, что если все сложится с Зарей и дело дойдет до подписания контракта, то я остаюсь в Украине. Если нет – без разговоров пойду в ПАОК. В итоге подписал контракт с Зарей.

Возле моего дома был маленький стадион с большой историей: на нем в детстве играли легенды Деян Савичевич и Предраг Миятович

- А как развивалась ваша карьера на родине с самого детства? Как вообще попали в футбол?

- В Подгорице я жил в частном доме. Сразу же возле него был футбольный стадион: маленький, но с большой историей. На этом стадионе в детстве играли легенды: и Деян Савичевич, и Предраг Миятович. Короче говоря, чтобы понять их величие: первый выиграл Лигу чемпионов с Миланом, второй – с Реалом. У меня есть еще три брата: два старших, а один младший. При этом мама и папа постоянно работали, а у нас в это время была только одна игрушка – футбольный мяч. В общем, мы постоянно играли и не знали никаких других развлечений. Уже с восьми лет папа отправил меня в футбольную школу, потом я попал в детскую команду Младость, позже перешел в Будучность, а в 16 лет попал в Белград, в команду Обиличи, которая стала для меня первой профессиональной. В 21 год я вернулся в Будучность, провел там пять лет, после чего переехал в Украину.

- Не страшно было покидать родной дом?

- Знаете, как все было...- На тот момент команда Обиличи была очень сильной по меркам Югославии. Более того, это была самая сильная команда – не Партизан, не Црвена Звезда, а именно Обиличи. Хозяин клуба, которого позже убили, создал все условия: детский футбол, база, поля, инфраструктура – все было на высшем уровне. И когда молодых игроков хотели видеть у себя именно в Белграде – любой из трех клубов-грандов, их туда отправляли на стипендию. Так получилось и меня. Я сыграл за юношескую сборную, после чего один селекционер позвонил и спросил, пойду ли я в Обиличи, мол, меня там хотят пригласить на просмотр. Конечно, оставлять семью и уезжать довольно далеко не хотелось, но если любишь футбол и хочешь им заниматься, часто приходится чем-то жертвовать. Так что я решился на переезд. Мне тогда было 16.

- Получается, Обиличи был весьма крутым вариантом для начала карьеры.

- Да. Как я уже говорил, клубом владел один из самых больших бизнесменов Югославии. Он хотел создать топ-клуб, и сделал это: вывел команду из низших дивизионов в высший, и привел к чемпионству. Команда была укомплектована звездными футболистами, которых продавали в Фенербахче, итальянские команды. Но этот клуб – без истории. Так что, к сожалению, как нет сегодня этого человека, так почти нет и этой команды.

- Почти?

- Ну, играет на самом низком уровне. Но в то же время на десятитысячном стадионе, который построил упомянутый ранее бизнесмен.

- Какова была ваша первая зарплата в Обиличе, или, как вы говорите, стипендия?

- 200 марок – тогда еще была такая валюта. На сегодняшний день, это было бы где-то 300 долларов.


Когда убили владельца ФК Обиличи, мне стало невероятно тяжело находиться в Белграде дальше


- Бывали моменты, когда на родине приходилось сталкиваться с финансовыми проблемами, что не чуждо для вас на сегодняшний день в Говерле?

- Никогда. И знаете почему? Потому что у нас небольшие зарплаты. Клубы создают такие команды и бюджеты, ставят перед собой такие цели, которые они могут выполнять. Вот и все. Игроки на протяжении всего сезона могли быть спокойны и уверены в том, что свои деньги они получат.

- Как происходил ваш переход, точнее, возвращение в Будучность?

- Знаете, за все годы моей карьеры за мной никто никогда не стоял. Имею в виду людей, которые создают такие условия для работы, когда тренер регулярно ставит тебя в состав, тебя никогда не трогает директор клуба...- вы понимаете, о чем я. Так вот, когда убили владельца ФК Обиличи, мне стало невероятно тяжело находиться в Белграде дальше. В клуб начали приходить какие-то непонятные агенты, влезать во внутренние дела, приводить своих футболистов, и я видел, что дорога для меня там закрыта, поэтому я понял, что надо возвращаться домой.

- Будучность – предел мечтаний черногорских футболистов? Или, например, Сутьеска – круче?

- Именно Будучность – самый сильный клуб с самой большой историей. Если в Черногории есть хорошие футболисты – они обязательно проходят через Будучность. И все игроки черногорского чемпионата пытаются попасть в эту команду, потому что фактически только она открывает дверь в Партизан, Црвену Звезду и другие сильные европейские клубы.

- Чемпионство с Будучностью в 2008 году – насколько это впечатляющее достижение для клуба?

- В 2006 году Черногория стала независимой, и, к большому сожалению, первый независимый чемпионат Будучность выиграть не смогла. Мы тогда проиграли в последнем туре, и для клуба стал огромнейшим разочарованием такой результат. Только в следующем году смогли вернуть чемпионство. По большому счету, все просто стало на свои места.

- Каков уровень черногорской лиги, по сравнению с нашей Премьер-лигой и первой лигой?

- В Украине есть четыре клуба, которые могут составить конкуренцию в самых сильных чемпионатах Европы, поэтому сравнивать даже как-то не корректно. Скажу так: две-три самые сильные команды Черногории боролись бы за выживание в украинской Премьер-лиге.

- Когда смотришь, как празднуют болельщики чемпионство своих клубов, например, в Сербии, понимаешь, насколько это большой праздник для тысяч людей, которые выходят на улицу приветствовать своих любимцев. Как праздновал город чемпионство Будучности в 2008-м?

- В Черногории очень сильные баскетболисты и гандболисты. В прошлом или позапрошлом году наши гандболистки выиграли даже Лигу чемпионов, но именно футбол люди любят больше всего. Когда мы выиграли чемпионат, народ вечером того же дня встречал нас на...- (раздумывая) на Майдане. Собралось где-то тысяч десять. В городе был праздник!

- А футболисты что? Поляну накрыли, на дискотеку пошли?

- Да-да-да! Конечно, было дело (Смеется). Но, касаясь данной темы, думаю, за этим больше следят футболисты в украинских командах. Собраться после игры, посидеть, покушать, поговорить – это традиция в украинских клубах. И мне это очень нравится (улыбаясь). В Черногории не так.


На сегодняшний день из всех игравших со мной в Будучности игроков только я сумел найти себе хороший клуб


- К серьезному: многим ли вашим партнерам удалось благодаря чемпионству Будучности трудоустроиться в более сильных клубах с лучшими финансовыми условиями?

- На тот момент у меня и еще буквально у нескольких игроков заканчивались контракты с клубом. По сути, даже на сегодняшний день из всех игравших тогда в Будучности игроков только я сумел найти себе хороший клуб. Разве что могу вспомнить еще Бечирая, который играл тогда со мной, был бомбардиром. Он потом перешел в загребское Динамо, играл в Лиге чемпионов и даже забил Реалу, но в этом году его продали, по-моему, куда-то в Китай или Японию, не знаю.

От Football.ua: Фатос Бечирай, ныне выступающий за китайский Чанчунь Ятай, хорошо знаком украинским болельщикам – в нынешней Лиге Европы он дважды играл против Черноморца, а в прошлом сезоне – в Лиге чемпионов против киевского Динамо. Интересно, что совсем недавно 25-летний футболист, родившийся в Косово, изъявил желание играть именно за сборную Косово, если Федерация футбола этой страны станет членом УЕФА и ФИФА и будет допущена к официальным турнирам. Пока эта сборная получила право проводить только товарищеские матчи.

- Насколько велик отток черногорских футболистов в европейские чемпионаты после провозглашения независимости?

- Отток достаточно большой, особенно молодых, юношей. Совсем недавно там наконец-то появились все юношеские сборные разных возрастов, которые были крайне необходимы. Теперь у молодежи появилась возможность все время ездить на различные международные соревнования, на которых присутствует большое количество агентов. Каждый год из Черногории уезжают несколько лучших молодых игроков. Двое наших ребят есть в Зените, так же молодежь едет в Италию, например, в Торино, Фиорентину, где есть наши парни.

- Черногорский футбол был готов к жизни без Сербии?

- На самом деле на момент объявления независимого государства наша Федерация футбола не была готова к футбольной независимости, потому что ранее все вопросы до этого решались в Белграде. Мы были младшим братом. У нас даже не было большого солидного помещения для собственной Федерации. Но со временем начали строить много полей, следить за сборными всех возрастов, для которых стараются создать наилучшие условия. В прошлом году наш клуб Зета дошел до нокаут-раунда Лиги Европы, и это уже неплохо. В общем, потихоньку все развивается. Таланта у черногорских футболистов предостаточно. Просто нужно найти людей, которые будут строить и создавать условия для дальнейшего прогресса. Например, пока тренировочные базы есть только у нескольких клубов.

Когда хожу по улице в Черногории, люди меня узнают

- Из одного давнего интервью знаю, что ваша семья живет в Белграде. Почему не в Черногории?


- Моя жена родом из Белграда. Мы с ней встречались, когда я играл еще в Обиличе, а когда вернулся в Черногорию, она поехала за мной, и мы поженились. А сейчас семья живет в Белграде, потому что мне здесь рядом – 500 км от Ужгорода. Иногда родные со мной здесь, в Украине, а иногда надо ехать домой, а в Белград ближе, чем в Подгорицу, до которой 800 км.

- Как часто вы бываете именно в родной Подгорице? Или более родной вам Белград?

- Когда получаю выходные летом и зимой, я приезжаю в Подгорицу, точнее, часть времени провожу в Белграде, а часть – на родине.

- Болельщики в Черногории вас узнают, когда ходите по улицам города? Все-таки вы вошли в историю, благодаря тому первому официальному матчу сборной.

- Да, узнают, правда.

- С какими чувствами выходили на тот матч против Венгрии?

- Мечта каждого футболиста – играть за свою сборную. Это свидетельствует о том, что ты в своей жизни сумел подняться до какого-то уровня и чего-то достичь. Так было и у меня. Тем более я был единственным футболистом из чемпионата Черногории. Вучинич, Вукчевич, остальные парни приехали из-за границы. Я был очень доволен и сейчас знаю, что этот факт записан в историю, и когда-то я буду о нем рассказывать своим внукам.

- Все ли футболисты, родившееся в Черногории, согласились играть за эту новосозданную сборную?

- Не отказался ни один. На тот момент у нас был один футболист топ-уровня – это Мирко Вучинич, который играл тогда за Рому. Насколько я знаю, на него выходили люди из сербской федерации футбола, чтобы он принял сербское гражданство и играл за их сборную. Понятное дело, что команда у них будет посильнее. Но он отказался. Возможно, его пример стал показательным. Сейчас я не знаю ни одного футболиста, родившегося в Черногории, который не захотел защищать честь нашей страны на поле.

- С тем же Вучиничем, который и забил первый исторической гол сборной Черногории, и остальным партнерами вы были знакомы до этого матча?

- Нет. Встречался на юношеском уровне и с Мирко, когда играли друг против друга. Но до этого лично знаком не был ни с кем.

- Сколько людей присутствовало на матче? Какая атмосфера царила на стадионе?

- У нас маленький стадион, на 12 тысяч. Он был полон. И было очень-очень шумно.

- С момента образования сборной Черногории, она играла против сборной Сербии?

- Нет.

- Каковы отношения между людьми этих стран?

- Очень хорошие. Как и между двумя странами, правительствами. Наши государства работают без проблем, сообща. Проблем нет вообще никаких. Вот если бы вы спросили о взаимоотношениях Сербии и Хорватии – это другое дело, вы понимаете. Они друг друга не любят. У нас все наоборот.

Когда говорю родным, что в Ужгороде ничего не изменилось, они мне не верят. Думают, что я их обманываю, чтобы успокоить
- Известно, что в черногорском парламенте существуют партии, во главе с Социалистической народной, которые хотят объединения с Сербией. Как вы относитесь к такой инициативе?

- Я думаю, что это только политическая пропаганда. Если Черногория отсоединилась, не думаю, что союз теперь реален. Не потому, что мы не любим друг друга, а только потому, что наши пути в определенный момент просто разошлись. Вообще-то, сколько я помню эту партию, она всегда была в оппозиции и всегда поднимает вопрос о воссоединении двух стран. Но это уже нереально.

- В Украине вы работаете и живете уже шесть лет. Проходили ли за это время выборы в Черногории, на которых вы голосовали?

- Нет. В принципе, мне это неинтересно. Если бы я во время выборов был дома, и мне было скучно, только в таком случае, возможно, пошел бы голосовать.

- Насколько отличаются языки этих двух стран, ведь после провозглашения независимости государственным языком Черногории стал черногорский, а не сербский (ранее – сербско-хорватский)?

- (Улыбаясь) Отличается только акцент, не более.

- Правильно будет сказать, что вы разговариваете и на сербском, и на черногорском, то есть знаете два языка?

- Формально – да. Но по сути я разговариваю на черногорском – у меня твердый, жесткий акцент, а в сербском согласные звуки произносятся мягче.

- Сейчас вы наверняка смотрите, читаете новости о ситуации в Украине. Я не буду наталкивать вас ни на какую мысль. Выскажите просто свое мнение: что сейчас происходит в Украине, на ее Востоке?

- Смотрите, как получается: я играл в Луганске год – это крайний Восток страны. Я играл в Одессе – это крайний Юг Украины. Сейчас я играю в Ужгороде – это крайний Запад. Верно ведь?

- Да.

- Так вот, я знаю Украину. И мне очень жаль людей, которые, к сожалению, страдают по всей Украине, а не только на ее Востоке. Я считаю, что Украина должна быть одной и целостной. Никакого разделения быть не должно. То, что было в Югославии, когда она распадалась, должно послужить Украине примером, как НЕ надо делать. Там тоже умирали люди, там тоже бомбили, убивали. Это неправильно. Летом будет шесть лет, как я живу в Украине. Вашу страну я очень уважаю и люблю, и мне обидно, жалко, больно, я на себе чувствую, что происходящее – это все какой-то абсурд, так не должно быть.

- Родственники не пытались вас уговорить покинуть Украину как можно скорее?

- Они переживают и постоянно спрашивают, как у меня дела, все ли спокойно. По правде говоря, когда я им говорю, что именно в Ужгороде ничего не изменилось, и все здесь, как было раньше, они мне не верят. Думают, что я их обманываю, чтобы успокоить.

Во второй части интервью разговоре пойдет об украинском этапе карьеры Мирко Райчевича.

Анатолий Волков, Football.ua